В 1866 году прибытие в Японию эскадры коммодора Мэтью Пэрри, преодоление курса на изоляцию Японии и открытие этой страны для всего мира послужили предпосылками для реставрации Мейдзи. Кризис уже близок – власть сегуната ослабевает, в стране множество безземельных самураев, которым нечего делать и нечего есть. Лидеры реставрации Мэйдзи провозгласили, что их действия привели к восстановлению императорского правления в Японии. Фактически это было не так. Власть просто перешла от правительства сёгуната Токугава к новой олигархии даймё из провинций Сацума и Тёсю, одержавших над ним победу. С самурайским классом, профессиональными воинами, проводящими время за фехтованием, каллиграфией, сложением хайку, чаепитием, Го и икебаной было покончено. Теперь тон задавали торговцы, разделявшие иные ценности, они встали во главе зарождающегося японского национализма, который окончательно будет навязан на обломках Империи ядерными ударами в 1945 году.
Появление национализма, занесенного европейскими военными специалистами, идеологии собственников и предпринимателей, было закономерным. Традиция начала повсеместно уступать Конструкторам, которые открыли для себя значительное поле для социального инжиниринга.
Авторское искусство ковки катан, вакидзаси, танто и прочего холодного оружия было сведено к штамповке, которая наводнила Японию ко Второй Мировой войне (и ныне массово собирается и уничтожается как признак милитаризма), возникли огромные агломерации, в которых процветала перекупка, перепродажа, потребление и коррупция. Глубоко этнические понятия достоинства, чести и благородства исчезли вместе с классом воинов, потому что пришедшие им на смену торговцы из нижних слоев, не разделяли этих чуждых им понятий. На смену военной доблести пришел спорт. То, чего никогда не было в Японии.
Национализм в отличие от Империи не несет цивилизационную миссию. Он мыслим только в паре с другими национализмами, которым должен каждый день всеми силами доказывать свое превосходство: в самых разных сферах. Без этих спарринг-партнеров национализм не мыслим. Национализм породил спорт как форму доказательства своего военно-политического превосходства, нации всегда сравнивали друг друга в спортивных состязаниях, а спортивные организации питали военные структуры. Во многом, поэтому военные спортсмены – отдельная категория военных специалистов, элита, отвечающая за имидж силы. А ЦСКА – спортивная гордость СССР, образец и эталон спортивных успехов.
Соревнование – фундаментальный закон спорта. Оно формирует элитную лигу, которую одна нация противопоставляет элитным лигам других наций. Преимущество спортивной элиты дает не только спортивный рейтинг, но и политические очки страны-победительницы, дополнительный аргумент в перспективных военных конфликтах и противостояниях. Также спорт показывает преимущества не только образовательных и тренировочных систем, но и качество человеческого материала и развитость фармацевтической промышленности, способной производить скрытные, эффективные и дорогостоящие допинги.
Первыми сигналами и проводниками спорта в Японии были профессиональные Го-ассоциации, объединившиеся в Нихон Киин. Нихон Киин основана в 1924 году на конференции профессиональных игроков из Токио, Нагойи, Кобэ, Осаки, Киото. Заняв нишу спортивной ассоциации, Нихон Киин существует и до сих пор.
Приняв на себя роль спортивного коллектора, Нихон Киин открыла дорогу архитекторам нации, которые переделали Го в облавные шашки, отбросив все то, что не может быть объектом соревнования. Выделив игорную составляющую (которую можно эмпирически измерить), они принялись уравнивать всеми силами шансы обоих сторон и формировать официальные правила игры. Конструкторы придумали такие вещи как коми, опечатывания хода, консервацию и прочие новоделы, которые позволят «честно» сражаться.
Тысячу лет Го не знало ни соревновательности, ни равенства. Тысячу лет создавались Школы Го, которые преподавали свои программы, принимали новых учеников, которым преподавались основные этико-социальные дисциплины, искусство Го и философия, постигались элементалистская наука, дзен и глубокие духовные и ментальные практики. Целью этих школ было создание гармоничного общества. Когда Го неожиданно становится объектом соревновательности, все это было отброшено, а гармонию искусственно уничтожили введением коми.
Широко известна легенда о двух встретившихся мастерах, которые пытались доказать всем свое превосходство. Сыграв вничью, они разошлись, убедившись в равенстве сил, за которыми мы видим неисключительность Путей. Каждый представлял свою Школу. В новых условиях им было бы предложено просто зарабатывать деньги, тягаясь с китайскими и корейскими спортсменами.
За всем этим стоит еще более печальная мысль. Нации не нужен Путь. Если Империя видит смысл в распространении культуры, закона, права и искусства, то Нация застывает в своей форме, сводя в идеале все государственные вопросы до уровня самоуправления, а все высокие практики к зрелищу и потреблению. До, Путь человека, для нации в принципе не интересен. Занимается человек Кэн-до, Хайку-до или Икибана-до – для нации это не интересно, так как в Нации нет человеческого измерения, это называется ругательными словами «непотизм», «личные связи». С ними борются тендерами, конкурсами и люстрациями. Для развития До нет ни каких-то правовых аспектов, ни форм социального или политического поощрения.
Для нации интересно Дзюцу. То есть техническое умение, которое позволяет, так или иначе, дать преимущество перед другими нациями. От Мастера Катаны требуется чтобы он размножил себя, научив несколько тысяч солдат махать катаной. Совершенно непринципиально для зла или добра они будут использовать свою дзюцу, зарубят ли они кого-нибудь в пьяной драке в Осаке, будут ли пользоваться этим навыком для террора жителей Окинавы или айнов, порубят ли свою семью в приступе поствоенного психоза, а может просто станут бандитами. Для нации не существует всей этой «мишуры» как этика (жизненной цели, добра и зла, предназначения, ответственности), для нее есть только техничное искусство превосходства, которым можно доказывать свою исключительность.
С переменным успехом Империя и Нация боролись внутри японского общества и японского правительства, пока последний реннесанс Империи во время Второй Мировой войны – причем Империи европейского типа, колониальной, имеющей оккупационные войска, карательные отряды и оружие геноцида – не оборвался ядерными бомбардировками.
С тех пор существует только Нация, прописанная в конституции, навязанной американскими штыками. И есть только спортивное Го, которое не только окончательно уничтожило неигровое, неспортивное Го в общественном и медийном плане, но и насаждает свои стандарты в последнем прибежище имперского Го – в секторе любителей, откуда спорт вербует своих новых агентов. Больше имперские духовные практики не имеют выхода, Школы уничтожены Спортивными Ассоциациями, везде распространены новоделы, призванные сделать любительские игры частью национальной системы спортивного достижения и заработка, идет тотальная коммерционализация любительского Го.
Если раньше обучение Го было ремеслом, то теперь оно стало профессией. Это значит, что в национальных листах допустимых профессий есть строчка «игрок Го», люди, играя, получают зарплату, а новоделы (коми, деятельность фонда Инга) призваны увеличивать продажи и потребление. Потребление начинается с внедрения стандарта потребления. Когда распространяется идея, что если ты потребляешь недостаточно, не имеешь чего-то из набора «обязательного потребления», то ты ничтожество и деклассированная личность. Инг это отчетливо понимал, я думаю, зарабатывая на комплектах.
Пределом развития человека теперь является не До, не глубина человеческой морали, а Дзюцу, развитость мышц, накрученность мозгов, усиленные допингами и различными психологическими техниками, призванными обхитрить, обмануть, извернуться перед соперником. Вводить в заблуждение.
Тысячу лет люди десятилетиями постигали Го, сравнивая с этим искусством свое совершенство, теперь профессионал готовится в школьном возрасте по ускоренной игровой программе, и бросается на турниры, доказывать свою пользу для Нации. Бесполезные бросают Го и уходят. Им не место в лиге, их путь заканчивается.
Однако уже сейчас на горизонте видны новые черные корабли. Под натиском глобализации, региональной интеграции и распространения сетей Нации по всему миру дают трещину. XXII век видится веком реставрации Империй, которые будут вынуждены заново распространять цивилизацию среди опускающихся варваров, воспитанных Нациями, людей без веры, достоинства, служения и чести, погрузивших мир в кровопролитные и братоубийственные торговые войны.
Спорту уже приходит конец. Национальные сборные покупают сильных игроков других наций, Негры выступают за русских, русские за американцев, американцы за японцев. Федерации влачат жалкое существование, не могут найти спонсоров, так как зрелища стали не такими зрелищными, а реклама резко дешевеет. Распространение допингов гарантированно ломает человеку жизнь, но показывает его нечеловеческие способности, Олимпиада уже не собирает столько зрителей и становится штатным событием в потоке новостей. Возрождаются Школы, которые плодятся в сером секторе, которые игнорируют турниры, правила, бухгалтерию, но учат стрельбе, контактному и бесконтактному бою. Империя просачивается в человеческую жизнь. Возможно, раньше чем мы думаем придется доставать пыльные кифу мэйдзинов эпохи Эдо. Наступает время играть в имперское Го.
